Ещё один «русский крест»?

Национальная система подготовки кадров лежит в руинах. Так или иначе, её придется восстанавливать. Хорошо бы — на новых, рыночных принципах.

Из всех рынков в России рынок труда остается самым отсталым, неразвитым и дефицитным. Более того, он стремительно деградирует.

Пока еще безработица и нехватка конкретных специалистов существуют параллельно. То есть, речь идет о локальных дефицитах (региональные диспропорции, переизбыток юристов на фоне нехватки промышленных рабочих и т. п.). Но уже к 2009 году, по данным Всероссийского Центра демографических исследований, можно ожидать системного кризиса, когда рост экономики упрется в повсеместный дефицит такого фундаментального ресурса, как рабочие руки. «Русский крест» — так социологи называют характерное пересечение кривых, изображенных на графике.

В теории, превышение спроса над предложением рано или поздно отрегулируется автоматически. Однако в жизни все не так просто, как в учебнике по «экономикс».

Говорить о какой-либо «эластичности» применительно к столь специфическому рынку, как рынок труда, трудно. Рост «предложения» возможен лишь с 18-летним лагом — за счет рождаемости. Импорт рабочих рук сопряжен с целым рядом проблем. По этому пути в свое время пошла Западная Европа — известно, какие последствия теперь пожинает.

Ограничение спроса в принципе возможно и даже желательно. Так или иначе по производительности труда нам предстоит догонять развитые страны (пока отставание по этому показателю — в десятки раз). Но, как ни странно, ставка на малолюдные технологии далеко не всегда означает технический прогресс. Например, производительность труда на питерском «Русском стандарте» уже сегодня в 60 раз (!) превышает среднегородскую. Но вряд ли это повод говорить о превосходстве самогонного аппарата над Ижорскими заводами...

Дефицит труда опасен тем, что может усугубить межотраслевые диспропорции — вне какой-либо логики и здравого смысла. В конкурентной борьбе за трудовой ресурс проиграют базовые «персоналоёмкие» отрасли, в первую очередь машиностроение и обработка. Стоит ли гадать, как это отразится на наших планах качественного улучшения структуры ВВП?

Реальная угроза сегодняшнего дня — дефицит квалифицированных рабочих. По информации главы Минздравсоцразвития Михаила Зурабова, «от 30 до 50% предприятий испытывают острую нехватку кадров, наиболее острая нехватка отмечается в рабочих профессиях». Эта оценка — явно заниженная. По данным исследования, проведенного Институтом народнохозяйственных проблем РАН, руководители более чем 80% машиностроительных предприятий заявляют, что недостаток квалифицированных рабочих уже реально тормозит рост производства.

Как обстоят дела с кадрами в мебельпроме?

Да, в общем, так себе, ни шатко, ни валко. Где-то между «пока выкручиваемся» и «караул!».

Крайнюю остроту проблемы демонстрирует список вакансий на Жарковском ДОКе, найденный нами в Интернете. Здесь требуются: просто станочник, станочник форматного станка, станочник многопильного станка, станочник профильно-фрезерного станка, контролер ОТК, технолог, упаковщик, крановщик, транспортировщик, машинист насосных установок, электрогазосварщик, электромонтер, фрезеровщик, слесарь, строитель. А еще: руководитель проекта по большеформатной фанере, начальник фанерного цеха, начальник транспортного цеха, замдиректора по общим вопросам, начальник отдела кадров (!), главный инженер...

Самое удивительное, что комбинат еще умудряется успешно работать и даже развивать производство. Новый владелец, компания «Феликс», прилагает для этого титанические усилия. Приступая к реконструкции и восстановлению комбината, здесь вряд ли могли предвидеть, что именно кадровая проблема окажется самой неподъемной.

Справедливости ради надо отметить, что кадровый тупик на Жарковском — наследие СССР. Еще тогда была допущена ошибка при размещении индустриального предприятия в сугубо сельском по менталитету районе, соблазнительно богатом ягодой и другими лесными дарами. Испокон как лето — все по клюкву, хоть станки выключай.

Жарки — пример исключительный. Но нехватка кадров беспокоит многих руководителей крупных мебельных предприятий, в том числе успешных и благополучных.

— В отрасли назревает кадровый кризис. Все говорят о растущей потребности, — делится Владимир Артановский, директор по персоналу ДОК «Красный октябрь». — Но потребность эта — не количественная, а качественная. Наше предприятие нуждается не просто в рабочих, а в рабочих высококвалифицированных. Так же, как и в грамотных инженерах.

— В кадрах нуждаемся остро, — признает Валерий Горохов, коммерческий директор фабрики «Мебель-Москва», недавно переехавшей из столицы в Подмосковье. — К сожалению, пока не имеем прямых контактов с учебными заведениями. Когда таковые появятся, конечно, рассмотрим возможность оплаты обучения специалистов, которые будут полезны нашему бизнесу. В каждом конкретном случае такой вопрос должен решаться персонально: за чьё-то обучение можно заплатить 100 долларов, за чьё-то — 5 тысяч. Подготовить хорошего специалиста на современный станок всегда было недёшево. На нашем предприятии часто обновляется оборудование, так что актуален вопрос повышения квалификации операторов. Такую подготовку мы пока можем получить только от производителей и поставщиков этого оборудования.

Если передовики гипотетически готовы инвестировать средства в обучение своих сотрудников, то в провинции ситуация порой безнадёжна:

— Средняя зарплата на нашем предприятии 5 тысяч рублей, — сокрушается генеральный директор «Слободского мебельного комбината» Владимир Дудин. — Разве можно удержать персонал или привлечь новых сотрудников на таких условиях? Само собой, мы не в силах оплачивать их обучение. Деньги, которые требуются даже на краткосрочные курсы, для нас неподъёмны. Всё, что «тянем», это выездные семинары по охране труда или противопожарной безопасности. Обучение по мебельному направлению для нас недоступно. Никакого решения всех этих проблем я лично не вижу. Поднимать цены на продукцию дальше просто невозможно: в условиях рыночной конкуренции она уже и при нынешней себестоимости никому не нужна.

Впрочем, есть и края просто благословенные:

— Мы, например, не испытываем никаких проблем со станочниками, — говорит Карим Касимов, генеральный директор глазовской «Мебельной фабрики 34». — Глазов небольшой город, но здесь действуют 4 ПТУ, 2 техникума и 2 филиала ИжГТУ, которые ежегодно выпускают сотни квалифицированных специалистов. Они приходят к нам, и мы уже собственными силами учим их обращаться с современным оборудованием. Стороннее обучение ведём в рамках контрактов на приобретение новых машин. Двухнедельные курсы, предлагаемые производителем, не требуют дополнительных финансовых вложений. К примеру, работе с итальянскими машинами наши люди обучались в учебном центре при МГУЛ. Правда, технологи, механики и конструкторы повышают квалификацию лишь на выставках и во время зарубежных командировок. Никак не можем решить вопрос с квалифицированными дизайнерами. Маркетологов, «заточенных» под мебельную отрасль, вообще не найти. У нас на этой должности работает моя сноха, выпускница факультета журналистики МГУ им. Ломоносова.

Проведя выборочный опрос руководителей, можем засвидетельствовать: пока положение дел с кадрами в мебельной отрасли «средней тяжести», но с плохой перспективой. Как опасная болезнь в средней стадии. Неудовлетворенный спрос на квалифицированные кадры будет увеличиваться. Это связано с тем, что общеотраслевое перевооружение в основном завершено, предметом конкуренции теперь стало не наличие высокотехнологического оборудованиея, а эффективность его работы, которая во многом зависит от квалификации персонала.

Другие отрасли тоже постепенно встают на ноги, усиливая конкуренцию работодателей на рынке труда. До сих пор мебельщики могли активно привлекать к работе инженеров-самолетостроителей, -геологов, рабочих-металлистов и т. п. Постепенно этот источник иссякает.

Наибольшую озабоченность руководители высказывают по поводу того, что отрасль несамодостаточна в вопросах кадрового воспроизводства. Как обучать, чему и, главное, где — на эти вопросы нет четких и ясных ответов.

Началось!

В том, что российский рынок труда накануне кризиса, нет абсолютно никакой новости. Все эти тревожные цифры, лаги, тенденции и пять, и десять лет назад обсуждались в научном сообществе и в прессе. Новость в том, что государство, с 90-х годов как бы не замечавшее проблемы, наконец-то ее заметило и ужаснулось. Буквально на днях.

Госдума в первом чтении приняла законопроект, легализующий участие бизнеса в подготовке специалистов. Пока не напрямую. Предполагается, что объединения работодателей получат право вести мониторинг потребностей рынка труда, вырабатывать среднесрочные прогнозы, а о результатах информировать федеральные органы власти.

Передают, что зампред думского комитета по образованию Алексей Чернышов заявил «газете.ru», что для построения эффективной системы подготовки кадров в масштабах страны «необходима единая государственная стратегия».

Как бы в ответ на это пожелание Правительство России уже 16 февраля на своем заседании одобрило государственную концепцию развития рынка труда. Как заявил премьер Михаил Фрадков, «это — первый шаг, но своевременный, если не сказать — запоздалый». Докладчик, мин-здрав-соц-разв Михаил Зурабов, кратко обрисовал ситуацию и сделал вывод: «В среднесрочной перспективе у нас есть серьезная угроза возникновения дефицита трудовых ресурсов».

«Интерфакс» сообщает: «По мнению Зурабова, улучшению ситуации может способствовать повышение уровня легализации доходов, создание условий труда, которые позволили бы обеспечить высокую производительность. Необходимо формировать современную инфраструктуру рынка труда, поощрять работников к активному поведению и формировать ответственное поведение у работодателей».

Для тех, кто умеет читать между строк, пояснения не требуются: будут собирать деньги. В какой форме, на что и «по сколько» пока не ясно, но уже понятно — с кого.

Кадры — проблема государственная, но решение ее — в интересах предпринимателей. Поэтому логично, если деньги даст бизнес, а государство поддержит инициативу и решит, на что тратить средства.

Многие местные власти, в распоряжение которых сейчас переданы учреждения среднего профтехобразования, уже приглашают бизнесменов пополам финансировать решение кадровых проблем.

Самые понятливые уже демонстрируют «ответственное поведение». Недавно общественное объединение предпринимателей «Деловая Россия» объявило о запуске проекта «Деловой рейтинг высшего образования». Сообщая об этом, «Коммерсантъ» счел важным подчеркнуть: год назад эту инициативу поддержал лично В.В. Путин. Предполагается, что рейтинг вузов на основе пакета бизнес-индикаторов будет рассчитывать ВЦИОМ, на что выделено 2,8 млн. рублей в год. Деньги небольшие, но важен почин.

То, что в стране все равно придется восстанавливать систему подготовки кадров, сомнений не вызывает. То, что бизнес должен принять в этом участие, не вызывает возражений. Смущает, что ему заранее отведена весьма ограниченная роль — мониторить и информировать. Инвентаризация учебных программ, образовательный заказ, рекламация на плохо подготовленного специалиста — об этом, похоже, разрешено говорить только шепотом.

Мы в самом деле собираемся «ремонтировать» социалистическую по сути систему подготовки кадров, или все-таки есть шанс подвести под нее новый, рыночный фундамент?

Нельзя вкладывать деньги в убыточное предприятие, ничего при этом не меняя. Сохранившаяся в стране система подготовки кадров катастрофически нерентабельна. «Левада-центр» подсчитал: 38% выпускников вузов сразу же нуждаются в переобучении. Исследование Высшей школы экономики показало: 50% российских работников трудятся не по специальности.

Только благотворительность и спонсорство могут спасти от банкротства предприятие, 38% продукции которого сразу нуждается в ремонте, а 50% вообще не доходит до потребителя.

По данным правительства, среди безработной молодежи 16% составляют люди с высшим профессиональным образованием, общей численностью 100 тысяч человек.

При этом многочисленные Университеты и Академии ежегодно высасывают абитуриентов из техникумов и ПТУ.

За период с 1990 года система начального профобразования (НПО) более чем на 40% сократила прием. Упал и без того крайне низкий престиж ПТУ. В Минобразования РФ констатируют: лишь 20% выпускников 9-11-х классов подают заявления в технические училища. Причем 60% из этих двадцати — молодежь из малых городов. Основной контингент НПО — дети малоимущих: по данным Российской академии профессионального образования, у 80% учащихся семейный доход составляет менее 1000 рублей на человека, а 6% учатся только ради бесплатного обеда.

Таким образом, образовательные структуры государства вместо того, чтобы хоть как-то решать кадровую проблему, за бюджетные деньги готовят будущих получателей пособий по безработице, выплачиваемых, кстати, из того же источника.

По экспертным оценкам, около трети ресурсов, выделяемых для системы профобразования, расходуются вхолостую. Трудно представить систему более бестолковую и неэффективную. Впрочем, при этом ничто не мешает нам непродуктивно гордиться своим высоким культурным и образовательным потенциалом.

Очень похоже, что наши вузы существуют для национальной гордости, а не для пользы. И поэтому страшно расточительны. Иначе чем объяснить, что на подготовку оператора ядерной электростанции, будущего ученого-математика и инженера по мебели требуются (расходуются!) стандартные пять лет?

Еще в 2002 году, подробно сравнивая системы подготовки инженеров-деревообработчиков у нас и в Германии, Дмитрий Герасимов писал на страницах нашего журнала («МБ» #11):

«Диплом российского вуза, безусловно, весомее, чем сертификат немецкого института. Хотя бы из-за большего объема общетехнической подготовки и более высокого уровня фундаментальных знаний. Главное отличие Германии — нацеленность на практическое обучение. Немецкий инженер не сможет научить рабочего брать интеграл по замкнутому контуру и не объяснит свойства электрона. Но зато он умеет использовать CAD, знает, что такое CIM, умеет самостоятельно работать на станках с ЧПУ. Он знает начала психологии и использует четко преподанные методики, а не братание с коллективом за стаканом традиционного русского напитка».

Разочтем свои депансы

Мебельщикам повезло. Для них кадровая проблема остра, но не катастрофична. Есть время, чтобы рассудительно проанализировать ее, не впадая в истерику, рассмотреть возможные варианты, избавиться от иллюзий.

Например, это иллюзия, что можно во всем положиться на государство. Даже если оно наведет порядок в своей государственной сфере образования, то в первую очередь в интересах тех отраслей, которые сочтет приоритетными. Нет надежды «войти в список» — рассчитывайте на собственные силы.

Например, это иллюзия, что все кадровые проблемы можно решить «образовательными» методами. Распространенное мнение: надо создавать обучающие центры, которым можно доверить повышение квалификации станочников. Но ведь такие центры придется оснастить оборудованием того же класса, что используется на фабриках. Если это раскроечный станок — нет проблем. Но высокопроизводительный обрабатывающий центр слишком дорог, чтобы гонять его вхолостую. Какой поток обучающихся и по какой цене надо обеспечить образовательному центру, чтобы он вышел хотя бы на самоокупаемость? Дешевле общими усилиями обучить в Германии десяток разъездных специалистов по «хомагам», чтобы потом иметь возможность приглашать их к себе на предприятие для организации месячных курсов повышения квалификации.

Практически все предприятия сегодня озабочены поисками квалифицированных дизайнеров, которых кто-то должен воспитать, научить и к делу приспособить. Дизайнеров высокого уровня (а низкий никому не интересен) во всем мире не так уж много. Купить такого специалиста в штат практически невозможно. Но можно купить дизайнерские услуги, размещая заказы в дизайн-бюро.

Наконец, это иллюзия, будто высокая квалификация всегда рентабельна. Приглашая на должность человека непременно с высшим образованием, вы как бы в нагрузку покупаете его знания высшей математики, сопромата и целого ряда предметов гуманитарного цикла. Далеко не всегда это оправданно. Крепкий выпускник техникума, проходивший практику на вашем предприятии, часто оказывается более уместен.

Кадры — такой же ресурс, как и все остальные. Сложный, специфический, но все-таки ресурс. Значит, и обсуждать кадровые проблемы надо в соответствующих терминах, прагматично, рассчетливо, сравнивая варианты, сопоставляя доходы и издержки. Похоже, пришло время обсудить их на общеотраслевом уровне.

Повод уже есть. Исполнительная дирекция АПМДПР включила в текущий годовой план работу по организации системы подготовки кадрового резерва. На предприятия направлен запрос с просьбой перечислить специальности, по которым они хотели бы проводить повышение квалификации своих сотрудников. Как сообщил генеральный директор АПМДПР Аркадий Камионский, в начале второго квартала собранные данные проанализируют, затем будет выбран базовый обучающий центр (ведутся предварительные переговоры с МГУЛ). Учебные программы планируется согласовывать непосредственно с предприятиями. К сожалению, откликов пока немного.

В ближайших номерах «Мебельный бизнес» планирует продолжить тему. Мы постараемся выяснить, каких стратегий придерживаются мебельщики в организации внутрифирменного обучения, как налаживают контакты со средними и высшими образовательными учреждениями.

Приглашаем к дискуссии.

Редакция журнала «Мебельный бизнес»

29 марта 2007 (№57)