Лесоповал под вооружённым взглядом
Перманентный «пожар» в лесной отрасли президент разглядел из космоса.
Надежды на улучшения не видны даже в микроскоп.
Если правда, что «лес — наше богатство», то почему к его оценке первые лица государства обращаются не чаще, чем раз в семь лет? При этом единственное, что удаётся уяснить (и то весьма приблизительно), — на сколько именно за отчётный период это богатство сократилось, сколько чего погорело, сколько украдено, сколько просто пришло в негодность.
Президент Медведев подводил этот баланс 6 апреля 2006 года в республике Коми. Обсудили, заслушали, наметили «предпринять определённые шаги по выработке государственной политики в этой сфере». Прошли годы, 11 апреля 2013-го президент Путин собрал президиум Госсовета в Улан-Уде. Заслушали, обсудили, оценили ситуацию более лаконично: «Караул!»
Вот что, в частности, сказал президент.
«Вклад лесного сектора в ВВП страны постоянно снижается. В 2003 году он составлял 2,3 процента, сегодня — 1,6 процента».
«Сегодня мы не обладаем полной и, самое главное, достоверной информацией ни о количестве, ни о качестве лесных ресурсов. Такие сведения есть лишь по 19 процентам лесных территорий».
«Федеральное агентство лесного хозяйства и ряд субъектов Федерации предоставляют намеренно искажённую информацию, а правоохранительные органы работают неэффективно, а подчас просто бездействуют».
«Те данные, которые у меня есть, — они достаточно объективны, — это данные космического мониторинга: площадь лесов, пройденная пожарами, составила в 2011 году 5,1 миллиона гектаров. И, соответственно, в 2012 году — 11 миллионов гектаров. По данным Рослесхоза, соответственно — 1,3 и 2,5».
«Лес нужно спасать и от незаконных вырубок. В последние пять лет они увеличились на 66 процентов, их объёмы по-прежнему колоссальные, при этом со сбытом краденого вообще никаких проблем не существует».
«Очевидно, что должностные лица, которые отвечают за развитие лесного сектора, не справляются с поставленными перед ними задачами».
Присутствующие, в первую очередь — губернаторы лесных регионов, подхватили тему и развили в том же ключе.
Сергей Митин, губернатор Новгородской области: «Значительная часть арендаторов не имеет ни финансовых, ни материальных ресурсов не только для эффективной лесозаготовки, но и для проведения лесоустроительных работ, создания транспортной инфраструктуры. Численность работников лесной охраны уменьшилась с 79-ти до 17 тысяч человек, численность работников лесничеств — со 160-ти до 32 тысяч. Площадь гарей и погибших при пожарах насаждений сегодня почти на порядок больше площади вырубок леса, а потери от лесных пожаров превышают расходы на ведение лесного хозяйства».
Денис Мантуров, министр промышленности и торговли РФ: «У нас протяжённость лесных дорог — 1,5 километра на 1000 гектаров лесного фонда, у коллег из Западной Европы — 10, доходит до 45 километров на 1000 гектаров».
Олег Кожемяко, губернатор Амурской области: «Сегодня нет перечня документов, регламентирующих перевозку лесопродукции и подтверждающих её легальное происхождение, в том числе при вывозе за границу».
Олег Кувшинников, губернатор Вологодской области: «Преступления в сфере лесных отношений по большей части носят организованный характер, с применением дорогостоящей техники, доступной организованным преступным сообществам».
Игорь Честин, директор WWF России: «По особо ценным породам, таким как дуб монгольский, нелегальная заготовка в четыре раза больше, чем легальная. По ясеню в некоторых местах в 13 раз больше. 80 процентов лесов по Лесному кодексу фактически остались без присмотра. Нет у нас больше ценных участков с коммерческими запасами. Это такая некоторая агония».
Слова «некоторая агония» точно характеризуют психологический климат на президиуме Госсовета. С одной стороны, положение аховое, с другой — как же трудно набраться смелости и сказать об этом прямо, да ещё в присутствии самого большого начальника.
На совещаниях подобного уровня редко бывает так, чтобы нарушалось старое номенклатурное правило «критикуешь — предлагай». На этот раз правило не сработало, ни одного конструктивного предложения не прозвучало. Насмерть напуганные ораторы отчитывались исключительно о том, насколько плохи дела. В какой-то момент стало очевидно: собственно лесной комплекс ушёл на второй план, а на первый вышла тема эффективности госуправления или хотя бы способности власти оперативно (а не раз в семь лет) отслеживать состояние реальной экономики.
Владимир Путин не скрывал недовольства. Можно сказать, он был в ярости. И, возможно, немедленно бы начал «мочить в сортире», если б знал, кого именно.
Кадровые решения не заставили себя ждать. Своего поста лишился руководитель Рослесхоза Виктор Масляков, на его место назначен бывший замглавы Минприроды РФ Владимир Лебедев.
Что за этим последует — пока неясно. Вряд ли деревья от этого стали расти быстрее.
В апреле 2006 года лесной комплекс получил многообещающие планы без политической воли. В апреле нынешнего — политическую волю без каких бы то ни было конкретных планов. Посмотрим, что окажется эффективней.
