И в пир, и в мир, и в добрые люди

От очередной мебельной выставки всегда ждешь впечатлений и открытий: необычные материалы, оригинальные формы, эффектные стенды и способы презентации новинок. Однако в этот раз многие экспоненты выставлялись, скорее, по привычке, не по необходимости, большинство готовит свои «бомбы» к ноябрю.

Рабочие коллекции тканевых компаний перекочевали из шоу-румов на выставочную площадку и подавляли своим количеством, но не стильностью. Тканей много, а глазу зацепиться трудно.

Старые успешные мебельные коллекции так и остались безупречно успешными, но уже виденными. Модели диванов, экспортированные из торговых залов, возможно, свидетельствовали об уже состоявшемся коммерческом успехе, но как выставочные образцы были неубедительны.

Выбор одежды для выставочных диванов – дело азартное и ответственное. В мае и ноябре самые топовые модели отечественной мягкой мебели превращаются в «невест на выданье». Встречают их только по одежке, ибо внешний вид либо стимулирует желание познакомиться поближе, либо нет. Компаниям-поставщикам в предвыставочные дни предоставлен полный карт-бланш: удовлетворить амбиции своих клиентов. Мебельщики жаждут самых эффектных, самых оригинальных и захватывающих дизайнов, и это понятно: выставочный образец должен привлечь внимание потенциального покупателя, отстроить дизайн-концепцию производителя от конкурентов. Но принципы правильно одетого выставочного дивана у нас, похоже, весьма размыты, поскольку на выставке создалось впечатление, что не мода управляет эстетикой, а лукавство.

Говоря о модных тенденциях и трендах, используемых в презентации той или иной модели, мебельщики акцентировали внимание на эксклюзивности своей обивки, в то время как на соседних стендах эксклюзив повторялся, что само по себе нонсенс.

Кто лукавит, понять невозможно. Либо тканевые компании, стремясь не упустить клиента, не информируют его о том, что понравившаяся ему ткань уже закуплена другой фабрикой, либо сами мебельщики уверены в том, что их оригинальные конструкторские находки создадут ощущение эксклюзивности мебели у потребителя.

Торговля тоже хотела бы определиться с понятием эксклюзивной обивки (хотя бы на выставочных образцах), требуя разъяснить помедленнее и два раза. Но как тут разъяснить?

С точки зрения лингвистики, слово «эксклюзивный» (от франц. еxclusif) означает «исключающий что-либо, исключительный, распространяющийся на ограниченный круг предметов». С точки зрения производителей мягкой мебели, «эксклюзивной можно назвать необычную ткань, которая: а) понравилась; б) удачно подходит для модели дивана». С точки зрения поставщиков ткани, эксклюзив – это: а) «оригинальная, довольно дорогая, немассового спроса обивка из «рыночного каталога»; б) «исключительное право продавать конкретную ткань на территории России». Мало кто относится к эксклюзиву в прямом его значении: ткань, которая есть только у меня и не может быть больше ни у кого другого. Иначе чем объяснить сложные чувства, возникающие у посетителя выставки: радость узнавания прошлогодних дизайнов, непринужденные дружеские встречи одинаковых тканей на стендах разных производителей. Плохо, что все эти эмоции в результате начинают граничить со скукой: пришел на выставку, а здесь все одинаковые...

Удушающее изобилие мебельных тканей от десятков поставщиков не способно внести разнообразие даже в выставочные композиции, что уж говорить о коммерческих коллекциях, где царствует массовка. После выставки все эти модели разъедутся по салонам, городам и областям нашей необъятной родины, отстроятся от моделей-родственников, собранных в одно время в одном конкретном месте, и сделают свое доброе дело – найдут себе хозяев по душе. Но вывод, к сожалению, напрашивается банальный: при всем многообразии выбора альтернативы практически нет.

Ольга Сокол

29 июня 2006 (№50)