"Боярд": степ бай степ, далее везде

На российский рынок фурнитуры торговая марка "Боярд" выходила столь стремительно, что многие детали этой новой бизнес-конструкции оставались непроясненными, нечеткими, как бы смазанными в рапиде. Фигуры отцов-основателей и владельцев ТМ оставались в тени, не явленные широкой отраслевой общественности даже в связи с вступлением ООО "Боярд" в члены АПМДПР. И вот, наконец, свершилось — маски сброшены! Сегодня "Мебельный бизнес" впервые представляет своим читателям главу компании. Причем не одну, а сразу обе. Российскую часть совместного предприятия возглавляет 35-летний Вадим Вильданов, он владеет торговой маркой и определяет сбытовую политику. Производством в Китае руководит 35-летний Веймин Ванг, сфера его ответственности — технологии, себестоимость, качество.

— Мистер Ванг, часто ли вы бываете в России? Что на этот раз привело вас в Москву?

Ванг. Не так часто, как хотелось бы. Дела в Китае требуют меня целиком. Наши интересы в России контролирует Вадим Загитович, которому я полностью доверяю. Сейчас целью моего визита является знакомство с московским представительством фирмы. Кроме того, хотелось лично убедиться в готовности наших ближайших планов по выходу на рынок Восточной Европы, в Белоруссию и Польшу.

— Давно ли вы в бизнесе?

Ванг. Мои родители организовали этот бизнес в начале реформ. Меня послали в университет. Двенадцать лет назад, после окончания курса международной экономики, я вошел в дело. И вот уже три года мы сотрудничаем с Россией.

— Господин Вильданов, вы принципиальный сторонник китайской фурнитуры?

Вильданов. Я уже более 10 лет профессионально занимаюсь фурнитурой. За годы работы я представлял продукцию многих известных фурнитурных брендов. Реализуя комплектующие для мебели, я непосредственно сталкивался с вопросами специфики производства, понимал принципы ценообразования, изучал спрос. Организация собственного производства фурнитуры, причем в Китае, — достаточно логичное и предсказуемое решение для бизнесмена, работающего в мебельной отрасли не первый год.

— Расскажите, какова была изначальная специализация фабрики?

Ванг. Фабрика изначально была сориентирована на выпуск петель. Производство фурнитуры в Китае достаточно узкоспециализировано. Если фабрика выпускает петли, она не выпускает больше ничего.

— Но ассортимент Boyard не ограничивается петлями?

Ванг. Наш ассортимент формируется продукцией, произведенной и на других фабриках. К примеру, с фабрикой, выпускающей ручки, мы сотрудничаем уже два года.

Вильданов. Да, сотрудничаем. И очень пристально за ней следим. Для нас важно, сможет ли она и дальше работать в таком режиме и на таких объемах, выполнять те условия, которые мы выставляем. С нашей стороны там находятся люди, которые непосредственно на заводе проверяют на выходе качество всей продукции. На сегодня это одна из самых крупных и динамичных фабрик. К примеру, в Гуанджоу, где расположено наше производство ручек, сейчас более 80 фабрик, но большую часть и фабриками-то назвать достаточно сложно — маленькие, буквально кооперативчики. Об их стабильности говорить просто неуместно. Все не поймешь, где и как производится, никто за этим не следит. Именно поэтому сотрудничество с этой фабрикой мы считаем весьма ценным. При достаточных объемах производства постоянно модернизируются производственные линии и оборудование. Сейчас идет строительство новых корпусов.

— Как у вас распределяются сферы ответственности между сторонами?

Вильданов. Мы совладельцы. Вложенные средства отражают, если хотите, символизируют сферы компетенции и ответственности. Российская сторона вложила средства в новое производство, значит, вправе влиять на стратегию. Ведь недостаточно четко произвести продукцию — ее ведь надо еще и продать.

Просто надо понимать: мы очень четко распределили обязанности.

Конечно, в первую голову Россия обеспечивает сбыт. Мистер Ванг ведет очень четкий контроль производства, качества, поставок. Тем более в нашем бизнесе есть узкое место — граница. Но у нас преимущество на таможне, которое достигается прозрачностью нашего бизнеса.

— Не сочтите за грубость, но в нашей стране существует предубеждение по поводу китайского качества. Считается, что ваша продукция дешева во всех смыслах.

Ванг. Качество продукта зависит от компании, которая его выпускает. Во всем мире. И от целей, которые ставит перед собой эта компания. Технически качество во многом зависит от оборудования.

— Использование в производстве дорогостоящего оборудования удорожает продукцию. А преимущество китайского продукта для многих — это по-прежнему его цена. Если делать ставку на оборудование, цена должна возрасти.

Ванг. Цена зависит не только от оборудования. Ее во многом определяют объемы производства. Большое количество некачественного продукта никому не нужно. Лучше выпускать много качественных товаров и стабилизировать цену устойчивым спросом на них

Вильданов. В Китае все очень взвешенно. Никто ничего просто так не закупает, в том числе оборудование. Если есть целесообразность поставить именно Такое оборудование при Таком спросе и Такой спрос гарантирован, то ставится именно оно. Все ведь идет последовательно... Любимое выражение мистера Ванга: "Степ бай степ".

Уровень оборудования определяется целями, которые стоят перед производителем. Есть классное оборудование, которое стоит действительно дорого. Благодаря ему на выходе можно получить высококлассную продукцию. Только цена у нее будет заоблачная. Такая цена будет соответствовать стоимости, к примеру, Grass'а или Blum'а, может, чуть ниже. И качество тоже будет соответствовать. Понятно, что для его производства нужно другое сырье, но сделать такого качества петлю в Китае сегодня не вопрос. А вот покупать такой продукт в России все равно никто не будет, потому что хоть цена и ниже, чем у того же Blum'а, но она все равно будет выше, чем на сегодня требует рынок.

Естественно, находится определенный баланс. Высокое качество продукции может быть достигнуто и на более экономичном оборудовании. Главное — не допускать перегибов.

— Расскажите, как вы осуществляете свою ценовую политику?

Вильданов. Ценовая политика, если не рассматривать ее с позиций прибыли — это, в первую очередь, результат исследования того рынка, на котором мы сейчас работаем. Мы не ориентируемся на сегмент дорогой эксклюзивной мебели. Цена на фурнитуру Boyard адаптирована к запросам массового производства мебели. И тем не менее в некоторых регионах России наиболее востребованной является фурнитура, цена на которую ниже, чем у нас, несмотря на ее низкое качество. Уровень же нашего качества просто не соответствует той цене, по которой им было бы интересно покупать: я не могу и не стану там продавать дешевле. Понижение цены всегда идет только за счет понижения качества. Но мы этого категорически не приемлем.

Ванг. Наша основная цель — успешно закрепиться на российском рынке. Значит, цены наши должны соответствовать российским требованиям. Залог успеха, конечно, не определяется только ценовой политикой. Самое главное наше преимущество — это качество продукта. И в той же степени — это сервис, культура обслуживания наших клиентов. Вот основные принципы, положенные в основу формирования бренда Boyard.

— У вас много конкурентов. Многие мировые марки уже обзавелись собственным производством в Китае. Вы знаете эти фабрики, видели их?

Ванг. Серьезных конкурентов в Китае нет. Просто на сегодня я располагаю четырьмя преимуществами, гарантирующими мне отсутствие достойных конкурентов в своей стране, — это количество выпускаемой мной продукции, менеджмент, сервис и уровень решения финансовых вопросов. У нас популярны петли Ferrari, чуть меньше Blum, но есть много своих дешевых местных марок.

А на счет фабрик... Конечно, знаю и видел. Действительно, очень многие. Не совсем корректно их называть: насколько я знаю, они не афишируют своего сотрудничества с Китаем. Ведь перенос оправдан экономически, тогда как социально и политически такая передислокация вызывает напряжение. Практически все бренды производятся частично или полностью в Китае. Компании, их владельцы перенесли свои производства из Тайваня в Китай, потому что в Китае на сегодня выше качество и ниже цена.

Вильданов. Я спокойно отношусь к вопросам конкуренции. Если точнее — никого не считаю конкурентом. Ведь у каждого свои цель и задача. Я поставил себе цель и задачу, я определил технически, как их исполнить. По качеству я мог бы назвать конкурентами продукцию Lama и Hettich, но движемся-то мы каждый своим путем. Все это для меня только вопрос времени.

— Есть ли в ближайших планах выход "Боярд" на внутренний китайский рынок?

Вильданов. Хотелось бы. Но, во-первых, на китайском внутреннем рынке очень развиты китайские бренды. К примеру, мистер Ванг имеет собственную китайскую ТМ. Однако наше партнерство не заканчивается обеспечением фурнитурой только российского рынка, наши стратегические планы гораздо шире, и это постоянно проговаривается.

С октября начинает работать официальное представительство "Боярда" в Польше. Продукция Boyard пользуется устойчивым спросом не только на территории России, поэтому в наших ближайших планах и Польша, и Белоруссия, и Украина, и Казахстан.

— В Западной Европе "Боярд" будет позиционироваться как российская или китайская марка?

Ванг. Boyard — это мировая марка. Уже сейчас. Если наш продукт по соотношению цена/качество уже выдержал конкуренцию с мировыми марками в России, то почему в других местах будет иначе?

Все достигается стабильностью. "Степ бай степ". Сейчас мы имеем стабильное положение на российском рынке. Эта стабильность будет транслироваться и дальше по миру. Сейчас мы в России, завтра в Европе — и так дальше.

— И когда же Boyard выйдет на мировой уровень?

Ванг. Через 4 года или 5 лет.

— Какие проблемы сегодня вы считаете первоочередными?

Ванг. Маркетинг и менеджмент — кадры, образование. Создавая бизнес, мы постоянно стараемся использовать опыт других компаний по созданию успешной марки.

Вильданов. Сегодня Китай — страна, весьма благоприятная для бизнеса. У нас это почему-то недооценивается, подозреваю, что и замалчивается. Россия почему-то ориентируется исключительно на Европу.

Да, в Китае есть свои проблемы, например, с энергоресурсами. Экономика перегрета, объем потребления электроэнергии превышает объем ее производства.

Существует кадровая проблема. Так же, как, впрочем, и у нас. Но, давайте сравним, как решаем ее мы и они. Вот сценка, которая меня в свое время поразила. По улице Шанхая гуляет парочка. Увидев меня, девчонка бросает своего парня и кидается ко мне. Я ошарашен и не сразу понимаю, в чем дело. Оказывается, она студентка и настойчиво предлагает показать город, провести любую экскурсию. Бесплатно, исключительно ради языковой практики! На этой почве там все сумасшедшие: учиться, впитывать знания, перенимать опыт — это у них основа жизнедеятельности. По статистике, Китай тратит больше всех на образование. Русская профессура — сам видел — обласкана там так, как на родине ей и не снилось. И я вам скажу, китайский образовательный бум впечатляет куда больше, чем китайская революция в промышленности. Еще раз говорю: опасность Китая у нас недооценивается так же, как и возможности выгодного сотрудничества с ним.

— А, кстати, вы член партии?

Ванг. Да, я член национальной ассоциации бизнесменов.

— Нет, вы член правящей партии?

Ванг. Как бизнесмен, я управляю людьми...

— Мистер Ванг, состоите ли вы в рядах КПК? Надо ли быть коммунистом для того, чтобы заниматься бизнесом в Китае?

Ванг. Нет. Это важно для чиновников. Я не член КПК.

— В совместном бизнесе, а тем более в международном, очень многое зависит от взаимопонимания партнеров. Как вы находите общий язык?

Вильданов. Легко. Через Интернет.

Ванг. Доверие и взаимопонимание растет по мере развития бизнеса.

— Но ведь важна и простая человеческая совместимость, взаимная симпатия.

Вильданов. Что меня восхищает в мистере Ванге, так это работоспособность. Веймин Ванг — натуральный трудоголик. Расстояния в Китае огромны, и для оперативного управления ему приходится летать 15-20 раз в месяц. И при этом он постоянно на связи. Мне иногда кажется, что он живет в Интернете.

Ванг. Вадим очень работящий. Он все время думает о будущем нашего бизнеса, о перспективах. Надеюсь, в этом мы похожи. Если возникают проблемы, мы стараемся не просто их преодолеть, но перейти к новому уровню делового развития.

— Полагаете, нашим мебельщикам стоит опасаться Китая?

Вильданов. Судите сами, сегодня в Россию ежемесячно ввозится из Китая 60 контейнеров четырехшарнирной петли. В Америку — 100. А внутреннее потребление Китая 100-110 контейнеров...

— Когда ждать в России китайскую мебель с фурнитурой Boyard?

Вильданов. Только что с мистером Вангом обсуждали. В принципе... Нет, это уж точно не для печати!

29 сентября 2004 (№32)