Огонь, вода и медные трубы «Русского Ламината»

В марте состоялись торжества по случаю запуска Игоревского деревообрабатывающего комбината, восстановленного после пожара, и 10-летия вхождения предприятия в группу «Русский Ламинат». О том, какие планы связаны с мегапроектом в посёлке Игоревская Смоленской области, редакции «Мебельного бизнеса» рассказал президент компании Руслан Курбанов.

Руслан Абакарович, торжественный пуск цеха — это событие церемониальное: фанфары, красная ленточка, шампанское. Но настоящий — рабочий — пуск состоялся месяцем раньше. И тот день для Вас, наверное, был важнее. Недаром же на первой плите, которая сошла с линии, Вы оставили автограф.

— Да-да. Я написал «Возрождённая из пепла». На этой плите и специалисты наши, и партнёры расписались на память. Это было 14-го февраля. Теперь плита — экспонат, мы разместили её на самом видном и почётном месте.

— Спрашивать о пожаре сегодня, возможно, не слишком уместно. Но всё же, чтобы понимать масштаб работ, скажите, насколько существенным был ущерб?

— Пожар был глобальный. Большая часть кровли в цехе обрушилась. За секунды всё произошло. Если бы сотрудники, рабочие, пожарные чётко не сориентировались, не локализовали ситуацию, могло бы всё сгореть. Меня в тот момент на заводе не было, я позже смотрел запись, на видео. Такой момент помню: стёкла уже летят, дым, пыль, а один из рабочих вбегает, на погрузчик садится и выводит этот погрузчик, спасает. Персонал действовал очень мужественно, ответственно.

Про масштаб ущерба что могу сказать? Цех практически пришлось поднимать заново. Сначала всё демонтировать, зачищать, вывозить — это тоже гигантский объём. И затем — проектировать, строить, ставить новую линию. На сегодняшний день мы с этим справились.

— По факту выходит, что Игоревку вы восстанавливали дважды — с промежутком в 10 лет.

— Да. Выходит так. Вам известно, что комбинат строился лет сорок назад, а мы им занялись в 2003-м. Оборудование было старое, изношенное, выпускались мизерные объёмы никуда не годной плиты. Мы в марте 2003 года начали здесь модернизацию. Лежачее предприятие за короткое время превратили в одно из крупнейших производств ДСП в России. Посёлку дали надежду. Но пожар опять откатил нас назад. Многие достижения были уничтожены практически моментально.

— И вас это не деморализовало.

— Ситуация была тяжёлая. Мы на тот момент активно строили завод по производству плит МДФ — здесь же, на игоревской площадке. Этот завод — часть большого комплексного инвестпроекта. Он получил статус приоритетного, нашу заявку на правительстве несколько раз обсуждали, признали социально значимой, открыли бюджетное финансирование на инфраструктуру. У нас были обязательства перед кредитной организацией, мы отвечали перед государством за ход работ. Многое было сделано: построены дорога к посёлку, подстанция на 110 киловатт, проложены линии электропередач, поставлены водозабор, очистные сооружения. Игоревская благодаря нашему проекту сегодня газифицирована. Завод МДФ мы бы тоже выводили сейчас на финишную прямую. Но пожар все планы нарушил.

— Вы приняли решение заморозить на время проект МДФ?

— Да, решили сосредоточиться на восстановлении производства ДСП: потеря объёмов, которые выпускал Игоревский ДОК, и для рынка, и для «Русского Ламината» была очень чувствительной.

— Логика понятна. А как же те самые обязательства — перед кредиторами и государством? Проект МДФ ведь подвис?

— Со Сбербанком пришлось договариваться. В принципе, они могли повести себя жёстко — потребовать досрочных погашений, так многие банки делают. К счастью, к нам отнеслись с пониманием, никаких санкций не применяли.

Дальше надо было найти средства на закупку новой линии ДСП. Мы перекроили бюджет, но поняли — целиком нужную сумму не соберём. Честно сказали об этом «Зимпелькампу». Поставщики пошли нам навстречу, поверили на слово. И, как они сказали, «Русский Ламинат» стал единственным клиентом за 125 лет существования «Зимпелькампа», который получил линию с частичной оплатой и с отсрочкой платежа.

— Какого поколения пресс вы установили? Самое последнее у зимпелькамповских контиролей, говорят, восьмоё.

— Ну, у нас, значит, девятое.

А если серьёзно, линия стоит инновационная, по-своему уникальная. Многое сделано специально под нас. Не буду в технические тонкости углубляться, скажу только — много таких нюансов, настроек, необходимость в которых, вроде бы, неочевидна, но если подходить к организации производственного процесса требовательно, въедливо, все эти нюансы могут сослужить хорошую службу.

— Вы имеете в виду опции, влияющие на эффективность, на энергосбережение, на экономию сырья?

— Это сторона, выгодная производителю плит. Но есть другая, которая выгодна мебельщику. Наша линия прессования позволяет более тонко отслеживать технологический процесс на разных породах древесины, на разных древесных составах. Управляет всем автоматика, в автоматическом режиме контролируются все параметры, это позволяет отследить малейшие отклонения на любом этапе. Скажем, очень важно предельно минимизировать колебания веса и влажности ковра, тщательно поддерживать соотношение наружного и внутреннего слоев, контролировать толщину и плотность плиты на выходе из пресса — всё это напрямую влияет на качество готовой продукции.

На выходе мы получаем гарантированное качество, чего и ждут от нас клиенты. У «Русского Ламината», кстати, внутренние стандарты качества ДСП более жёсткие, чем в среднем по рынку. И это — одно из конкурентных преимуществ нашей продукции.

— Какие форматы ДСП будет выпускать Игоревский ДОК?

— Узел раскроя на новой линии универсальный. В принципе, позволяет делать любую длину шириной 1830 мм, но на сегодняшний день из Игоревки мы намерены поставлять плиты 2750 на 1830 миллиметров, а с завода в Сергиевом Посаде отгружаем 2440 на 1830. Таким образом, мебельщики получают выбор — могут закупать плиты того размера, с которым им удобнее работать.

— Проектная мощность новой линии ДСП 300 тысяч кубов в год. Она существенно мощнее старой. Хватит ли сырья, чтобы обеспечить увеличившиеся объёмы?

— Когда мы составляли долгосрочную программу развития компании, сразу закладывали резерв, запас прочности по сырью. Потому что в перспективе намечали строительство третьего крупного завода ДСП. Планировали такую рокировку: запустить третий завод, дать рынку объёмы плиты, а тем временем производство ДСП в Игоревке ещё раз модернизировать — не в аварийном режиме, а нормально, без надрыва. Но, как видите, модернизацию провели вне графика.

— И от строительства третьего завода ДСП тоже не отказываетесь?

— Нет. Не завтра, конечно, но через несколько лет планируем построить. Что касается сырья, проблему успешно решаем. Берём леса в аренду, у нас гарантированная лесосечная база. В Смоленской области налажены лесозаготовки, частично — в Тверской области. Кроме того, вокруг Игоревского ДОКа за много лет работы завода сложился стабильный пул независимых лесозаготовителей, они тоже снабжают комбинат.

— Линия ламинирования в Игоревке вводилась в строй в 2006 году. Вы её совершенствовали, усиливали. Но она была рассчитана на прежние объёмы ДСП. Сейчас выпуск шлифованной плиты комбинат увеличивает. Сбалансированы ли мощности по ламинированию и по производству ДСП? Будет ли весь объём игоревских плит поступать на рынок в облицованном виде или, возможно, вы планируете организовать поставки необлицованных ДСП?

— Шлифованные плиты можно рассматривать как конечный продукт. Но мебельные предприятия сегодня нуждаются в облицованных ДСП, и мы как поставщики ориентируемся на ожидания рынка. Поэтому весь объём плит намерены ламинировать. Задействуем пока линии в Игоревке и в Сергиевом Посаде. Но мощности по ламинированию собираемся увеличить. Для этого сейчас в ускоренном темпе доводим до ума участок ламинирования на строящемся заводе плит МДФ. 

— То есть отложенный мегапроект снова в активной фазе?

— Да, по мере того как заканчивались строительные работы в цехе ДСП, мы людей переводили на площадку МДФ. Расслабляться было некогда.

— В какой стадии готовности новый объект? Насколько мне известно, это будет самое крупное предприятие по производству средневолокнистых плит в Европе.

— Площадь завода — 65 тысяч квадратных метров. Корпус в 50 тысяч мы успели построить, под ламинирование в нём выделено 22 тысячи «квадратов». Участок ламинирования — в высокой степени готовности. Здесь мы оперативно завершаем внутренние строительно-отделочные работы, параллельно занимаемся котельной, подводим электричество. Сама линия уже полностью смонтирована. Ждём шеф-монтажников, чтобы проводить пусконаладочные работы. Надеемся, в течение лета линию введём в эксплуатацию.

Оборудование позволяет облицовывать как плиты МДФ, так и ДСП. Плановая мощность — 9 миллионов квадратных метров в год.

Дальнейшие работы на заводе МДФ планируем осуществлять поэтапно. Если всё сложится нормально, в 2015 году должны проект закончить.

— «Русский Ламинат» поставляет рынку плиты, выпущенные на двух своих заводах, под одним брендом.

— Мы считаем, что должно быть общее позиционирование продукта, и декларируем стабильность качества и идентичность параметров плит под брендом «Русский Ламинат». Всю технологическую цепочку имеем возможность контролировать, поскольку не только производим и ламинируем ДСП, но и готовим пропиточные смолы по собственной рецептуре, качественно осуществляем пропитку декоративных бумаг. Наши плиты отличаются достаточно высокой плотностью, что немаловажно и для мебельщиков, и для конечных потребителей.

— Цены на плиты «Русского Ламината» нельзя назвать низкими. Когда рынок на подъёме, ценовой вопрос стоит не слишком остро, но сейчас наметился спад в продажах мебели. Вы не собираетесь пересматривать ценник?

— В прошлый кризис мы видели, что на плитном рынке начались ценовые войны, цены падали иногда ниже себестоимости, некоторые компании откровенно демпинговали. Кто-то имел доступ к дешёвым финансовым ресурсам в Европе, кто-то экономил в ущерб качеству.

Мы в ценовые войны никогда не ввязывались. И не считали для себя возможным снижать качество. Если класть в кашу поменьше масла и поменьше молока, вкус меняется. Есть не захочешь.

Мы не стремимся брать ценой. Мы конкурируем, создавая ценность для клиента. Что под этим подразумевается? Что плита должна быть вовремя, в нужном ассортименте, с заявленным набором свойств и на приемлемых условиях. Если поставщик и клиент выстраивают отношения на долгосрочной основе, цена не может являться основным критерием.

— Между тем, многие ведущие мебельные фабрики жалуются, что с плитными заводами невозможно договариваться о стратегическом партнёрстве. Плитники не хотят обсуждать контракты даже на год, не говоря уж о трёхлетней или пятилетней перспективе.

— Я рад, что наши мебельщики начинают мыслить долгосрочными категориями. До сих пор многим мебельным предприятиям приходилось выживать. Мы знаем, что те, кто делает сегодня погоду на российском рынке, вышли из энтузиастов, из небольших мастерских. До определённого момента им было не до стратегий, но сегодня наступает фаза долгосрочного планирования. Уверен, плитникам работать в таких условиях выгоднее. Потому что плитник как минимум на два-три года вперёд должен знать, какой продукт и в каком объёме понадобится его клиенту. Плитное производство — более инерционное, чем мебельное, риски у нас тоже выше. Поэтому собственную стратегию нам важно увязывать с планами партнёров, чтобы создавать надёжные цепочки поставок. Это абсолютная необходимость для всех, кто серьёзно относится к своему бизнесу. Если бы мы не прогнозировали потребности мебельной отрасли в плитах МДФ, разве начали бы свой смоленский проект? Повторю: компания «Русский Ламинат» понимает, что работа на будущее — это основа её собственной устойчивости и благополучия её клиентов. Это наш принцип, и никакие сиюминутные интересы его не изменят.

Интервью подготовила Ирина Фадеева

29 апреля 2013 (№118)